Действующие лица:
Каллимако
Сиро
Мессер Нича
Лигурио
Сострата
Тимотео, монах
Прихожанка
Лукреция
Комедия начинается канцоной, которую исполняют нимфы и пастухи. В ней говорится о том, что они давно уже удалились в леса, чтобы спастись от бесконечной скуки, преследовавшей их в мире людей, но пришли сюда в честь праздника, а так же из-за благоговения перед именем того, кто правит людьми и преисполнен благими чувствами (Бог?).
Далее следует пролог, в котором повествователь обращается к зрителям, обещая их изрядно повеселить, показать всю Италию, включая Пизу и Рим, а также Флоренцию. Здесь он останавливается и показывает, кто в каком доме живет (аббат или приор- решайте сами- справа от нас его дом, улица Амура, где паденье неизбежно). А слева живет Гваданьи Каллимако, который только приехал из Парижа. Хоть он и слывет человеком благородным, а все же умудрился обмануть честную даму и обвести вокруг пальца всех вокруг. И повествователь горячо желает зрителям,чтобы их всех так же надули). Спектакль зовется «Мандрагора», почему- не говорит.но обещает угостить вином всех, кому не понравится. Извиняется за автора: комедию написал потому, что за серьезные произведения денег меньше дают,но из-за этого не стоит причислять его к дуракам. Да и даже если будет кто-то злословить - наплевать. Но все, зритель,внимание: действо начинается!
Действие первое:
Слуга Каллимако Сиро удивляется тому, что хозяин покидает Париж очень быстро, но вот уже месяц сидит без дела во Флоренции: к чему же была такая спешка? Каллимако рассказывает о том, что однажды в Париже, когда он давал обед, двое его друзей заспорили о том, кто красивее: итальянки или француженки. Один из них сказал, что даже если бы все итальянки были уродинами, одна его родственница не дала бы посрамить честь их всех. Он назвал некую мадонну Лукрецию, жену мессера Ничи Кальфуччи, и Каллимако так захотел ее увидеть, что тот час отбыл во Флоренцию, и увидев ее красоту, понял, что лучше умрет, нежели не возобладает ею. Но шансов не было никаких, потому что женщина она честная, мужа никогда не ослушается, прислугу не подкупить, да и вообще не подступиться ни с какой стороны. Но вдруг Каллимако вспоминает, что Ничи оочень хочет иметь детей, а жена никак не может забеременеть, и ему приходит в голову мысль о том, чтобы уговорить их отправиться на воды, поехать туда самому, каждый день давать шикарные обеды, а там, может, и сблизятся они. Для этой цели он выбирает Лигурио, одного подхалима, который иногда крутится вокруг Ничи и его жены, а, соответственно, знаком с ними лично. Лигурио уговаривает мессера поехать на воды, но он очень не хочет собираться, везти с собой кучу вещей, миллион чемоданов жены..в общем, отпирается как может, но Лигурио говорит ему, что пребывание там наверняка поможет Лукреции забеременеть, и тот в конце концов соглашается подумать и обсудить это с женой. Лигурио отправляется к Каллимако и говорит, что выполнить его задумку будет очень трудно,так как Ничи не хочет никуда ехать. Они еще обдумывают это дело, и Лигурио предлагает представить Ничи Каллимако как известного целителя, который практиковался в Париже, чтобы его якобы авторитет помог убедить мессера в том, что лечение на водах необходимо. Действие заканчивается канцоной про Амура, которого боготворят люди,а боги боятся, потому что знают, как страшна его сила.
Действие второе.
Лигурио ведет Ничу в дом к Каллимако, чтобы тот собственными глазами убедился в гениальности доктора. Каллимако встречает их словами на латыни (Добрый день, господин магистр), Нича тут же умиляется и уже готов вверить свою жизнь этому чудесному доктору целиком. Ведь он месяцами учил латынь и не понаслышке знает, как это трудно. Соответственно, тот, кто ее знает, человек образованный, и никак не может обвести вокруг пальца. Каллимако рассуждает о причинах бесплодия Лукреции и останавливается на том, что дело может быть в бессилии самого Ничи. Но тот уверят, что дает жене такого жару каждую ночь, что и речи не может быть об этом. Тогда Каллимако решает взять на анализ мочу женщины, чтобы уж точно определить проблему и назначить лечение. Сиро и Нича отправляются к последнему домой. Пока Нича уговаривает Лукрецию не упрямиться, Сиро думает о том, как же он влип, и что вообще выйдет из этой истории. Вот, они получили желанную баночку (проститеJ) и отправились обратно. Каллимако приходит к выводу, что моча-таки мутновата и что причина может быть в том,что она замерзает, простаивая на коленях на холодном полу во время молитв. Он уверяет, что знает средство, от которого Лукреция вмиг забеременеет: настой мандрагоры. Главное- выпить его после ужина, и через 9 месяцев можно ждать прибавления. Но есть одно НО: после того, как она выпьет этот настой, с ней нельзя спать, иначе умрешь через 8 дней. Но и тут Каллимако знает, что делать. Нужно лишь найти какого-нибудь человека, который переспит с ней первый, а уж потом можно развлекаться сколько захочешь. Он даже пообещал помочь в поимке какого-нибудь молодчика, связать его и лично притащить к постели Лукреции. Но Нича говорит, что ее будет не так просто уговорить. В конце концов, был придуман план: ее поможет уговорить духовник, которые убедит ее в том, что это совсем не грех. А его легко уговорить с помощью денег. Конец- канцона о глупых людях, которые думают, что они очень умны, а их, на самом деле, можно легко убедить в том, что осел летает.
Действие третье.
Нича и Лигурио идут к монаху. Перед встречей Лигурио упрашивает мать Лукреции, чтобы та поговорила с дочерью и убедила ее во всем слушаться мужа и монаха. А так же говорит Ниче, чтобы он прикинулся глухим и ничего не отвечал, когда тот будет разговаривать с монахом. Они с Ничей заходят в церковь и застают Тимотео (монаха) за разговором с прихожанкой, в котором тот уверят бедную женщину, что если она не будет молиться и делать пожертвования, то турки точно нагрянут в Италию и посадят ее на кол. Лигурио отзывает монаха в сторонку и говорит, что хочет сделать большое пожертвование, но прежде надо провернуть одно дельце. Дочь некоего Камилло Кальфуччи, племянника Ничи, забеременела неизвестно от кого, и если не уговорить ее выпить настоя, от которого произойдет выкидыш, то честь всей семьи будет опозорена. Тимотео колебался, но согласился. Внезапно Лигурио сообщил, что женщина выкинула и без их участия, и монах начал подозревать, что чел попросту врет. Тогда Лигурио открыл истинную историю и попросил монаха, чтобы тот уговорил мать и дочь прийти к нему якобы для отпущения грехов. На следующий день монах уже с жаром убеждал Лукрецию, что переспать ради пользы с незнакомым мужчиной- это совсем не грех, ослушаться мужа- вот когда тебя ждет кара небесная. Женщина отчаянно сопротивляется, но понимает, что выхода нет. Канцона: о том, как приятно жить обманом. Ты обманываешься сам, да еще и праведных людей направляешь не туда.
Действие четвертое.
Лигурио приходит к Каллимако и говорит, что все идет отлично и дело теперь за малым: просто лечь к ней в постель. Внезапно Каллимако понимает, что тупанул: он ведь пообещал Ниче лично поймать «первого попавшего» на улице, а как это может быть одновременно и похитителем, и жертвой? Да и если его не будет, мессер точно поймет, что дело не чисто. В конце концов, они придумывают план, который состоит в том, чтобы Каллимако нацепил какие-то лохмотья, приклеил накладной нос, взял в руки лютню и шел как раз по той улице, где будет похищен, а похищать вместо него будет переодетый Тимотео.
В общем, все удается, Каллимако «похищают», вталкивают в комнату к Лукреции и в двух словах объясняют, что надо делать (J). Под утро Каллимако решает открыться Лукреции и рассказать про его замысел и про то, как любит ее больше жизни. Женщине понравились его нежные слова и ласки, не сравнимые с ласками мужа. Она сказала ему, чтобы он завтра шел в церковь, где она при муже предложит сделать его кумом, и тогда они смогут беспрепятственно встречаться в их доме. На следующее утро Нича выслушал предложение жены и с удовольствием согласился, и даже отдал свои ключи от дома. В конце канцоны нет!
О произведении:
Прорыв к более широким литературным горизонтам удался Макьявелли в комедиографии. Дебют его в комедии пришелся на во многом решающий момент в истории этого жанра: в течение предыдущего столетия происходило опознание драматической структуры древнеримской комедии; этот процесс успешно завершился к концу XV в. и в первые годы XVI-го сменился другим - процессом адаптации классических комедийных структур к новому материалу и новому языку. Макьявелли стоит в самом его начале, предшественников у него крайне мало: только две первые комедии Ариосто, единственная комедия Биббиены, еще два-три опыта менее значительных авторов - нет, следовательно, никакого связывающего и регламентирующего образца. Это в полной мере справедливо применительно к его первой и лучшей комедии - «Мандрагоре», написанной предположительно в 1518 г. и представленной с огромным успехом в Венеции в 1522 г. Древнеримской комедией Макьявелли интересовался и ее знал: об этом говорит его перевод «Девушки с Андроса» Теренция, относящийся примерно к тем же годам, что и «Мандрагора» (и заново отредактированный в 1519-1520 гг.). Однако из персонажей «Мандрагоры» родовое сходство с масками паллиаты (комедии плаща) замечается только у парасита Лигурио, вступающего в роли главного организатора интриги (аналогичная роль параситу принадлежала в «Куркулионе» Плавта и в «Формионе» Теренция). Сама же сюжетная ситуация у Плавта и Теренция попросту невозможна: древнеримская комедия никогда не изображала адюльтер (супружескую измену, прелюбодеяние). У сюжета «Мандрагоры» источники более близкие, хотя и иножанровые -итальянская новелла охотно рассказывала о хитроумных любовниках, возжелавших жены ближнего своего. В комедии Макьявелли наблюдаются переклички с некоторыми новеллами Боккаччо, но самая большая близость обнаруживается с новеллой о Джакопо Лоренцо Медичи, где весьма похож на мессера Нича обманутый муж и весьма похожа роль, которую играет в интриге духовное лицо. Есть, однако, одна существенная разница: в новелле Лоренцо Медичи препятствия материальные - надо обмануть мужа и расчистить путь от преград, которые воздвигает его ревнивый нрав; в комедии Макьявелли препятствия моральные - одурачить мужа мало, надо убедить жену забыть о долге и чести. Героиня Лоренцо весьма не прочь от интрижки с пригожим флорентинцем, героиня Макьявелли не помышляет об измене - имя Лукреции дано ей прилежным читателем Тита Ливия недаром. «Первейшим препятствием является честнейшая ее натура», - это говорит Каллимако, и ему вторит мессер Нича, уже согласившийся на план, предложенный мнимым лекарем: «Но все же остается одно немаловажное препятствие... - жена. Не думаю, что будет так легко ее уговорить». Соответственно изменяются моральные коннотации, сопряженные со сводничеством духовника: в новелле брат Антонио убеждает мужа, что тот не избегнет ада, если не сведет свою супругу с любовником; в комедии брат Тимотео с помощью теологических софизмов убеждает жену, что она должна возлечь с посторонним мужчиной. У Лоренцо монах поощряет грех, у Макьявелли совращает добродетель.
В такой интерпретации комедийного конфликта у Макьявелли нет ни предшественников, ни последователей. Комедия как жанр в принципе предполагает некоторую редукцию моральной точки зрения, но если уж в нее введена позиция, подвергнутая моральной квалификации, если на пути осуществления любовных желаний встает добродетель, то это неизбежно провоцирует возникновение трагических или, на худой конец, мелодраматических интонаций - в «Мандрагоре» комическая атмосфера ничем, однако, не омрачена. Моральная оценка, тем самым, не выносится за скобки, не игнорируется, что входило бы в правила игры, установленные для комедии, начиная, по крайней мере, с древнеримской, а учитывается, но полностью опровергается - для обличителей «макья-еллизма» это служило дополнительным аргументом в пользу аттестации Макьявелли как последовательного аморалиста.
Комедия Макьявелли может быть рассмотрена в контексте конкретного политического момента и предстанет аллегорическим рассказом о том, как Лоренцо Медичи герцог Урбинский (Каллимако), преодолевая сопротивление Пьера Содерини (мессер Нича), овладевает Флоренцией (Лукреция) - такая интерпретация при всей ее рискованности, может быть, не совершенно фантастична. Комедия Макьявелли может быть рассмотрена в контексте календарных мотивов, которые составляют общий генетический фонд жанра, и предстанет символической историей обновления - через смерть (в данном случае, мнимую) к рождению новой жизни. Лукреции, дабы «излечиться» от бесплодия, нужно не только прибегнуть к магическим или псевдомагическим средствам (настой мандрагоры), но и разделить ложе с первым встречным (этот акт брат Тимотео прямо именует «таинством»). Она приносит свое тело в жертву и непосредственно с ложа любви, совершив обряд омовения, вступает в священное пространство (in santo). Тем самым героиня комедии проходит через полный цикл календарного ритуала, через все его четыре классические фазы (мортификация, очищение, инвигорация, ликование): воспринимает предстоящее испытание как гибель («я не думаю, что доживу до утра»), побеждает смерть в любовном поединке, подвергается очищению («потом подниму жену, велю ей хорошенько вымыться и пойти в церковь совершить очищение») и, наконец, возрождается к новой жизни («сегодня ты все равно что снова родилась на свет»). Финал комедии в таком прочтении празднует торжество жизни и молодости («А вы, мадонна Сострата, вроде бы помолодели. - Это от радости»), а сама комедия явно обнаруживает свою карнавальную природу.
Все эти контексты существенны для понимания «Мандрагоры», но самым продуктивным является, пожалуй, контекст антропологических идей ее автора. «Мандрагора» не переносит рецепты «Государя» на бытовую почву, а иллюстрирует наиболее общие и наиболее глубокие представления Макьявелли о человеческой природе, самым редким и ценным свойством которой он считал способность меняться вслед за переменой обстоятельств. Все персонажи комедии слепо следуют своей страсти или своему нраву, все, кроме Лукреции, которая не только забирает к финалу инициативу в свои руки, но и круто перестраивает свои взгляды и свой образ жизни. Добродетель Лукреции терпит поражение, столкнувшись с «общей нашей испорченностью» (la cattivita nostra), но сама Лукреция оказывается победительницей: она побеждает себя, «честнейшую» свою натуру. Этот исход аморален - пусть так, но он вполне согласуется с тем, что Макьявелли понимал под моралью в своих великих политических трактатах. Мораль - это не свод неизменных и абсолютных законов, это форма существования в правильно организованном общежитии, при таком государственном устройстве, которое способно обеспечить своим гражданам моральный образ жизни. Если такого устройства не имеется, то морально все то, что способствует продвижению к нему. Брак мессера Нича и Лукреции бесплоден, поэтому должен быть разрушен и на его месте должен воздвигнуться новый, тройственный союз, который устраивает жена, освящает монах и подтверждает муж («и я дам им ключ от нижней комнаты, дабы они в любое время могли прийти, ибо женщин у них в доме нет и живут они как твари неухоженные»). Нелепо, казалось бы, сравнивать этот брачный союз с тем всеитальянским государственным целым, мечту о котором лелеял Макьявелли, но возникает он в результате столь же революционных переворотов и, как сказано в «Государе», «введения новых законов и установлений».
Конечно, все эти мотивы и темы представлены в «Мандрагоре» в игровом ключе и, возможно, даже спародированы. Иначе в произведении, наделенном столь сильным сатирическим пафосом, и быть не могло. Объектом сатиры в «Мандрагоре» являются, в первую очередь, два персонажа: брат Тимотео и мессер Нича. Монах представляет вполне определенную институцию - резко отрицательное отношение Макьявелли к католической церкви, прежде всего, к роли, сыгранной Римом в политической катастрофе, постигшей Италию, выражено им и в других его сочинениях со всей твердостью. За мессером Нича стоит патриархальная и провинциальная Флоренция, замкнувшаяся в своих муниципальных горизонтах и не способная видеть дальше своего носа («В молодости я был очень легок на подъем. В Прато не бывало ярмарки, чтобы я на ней не присутствовал, и нет во всей округе местечка, в котором бы я не побывал. Да что в округе! Я и в Пизе, и в Ливорно бывал!»), та Флоренция, которая неуклонно придерживалась своей «срединной» линии и тормозила все политические проекты Макьявелли. Это со всей очевидностью следует из языка, которым автор наделил именно данного своего героя (и больше никакого другого): кажется, в говоре Флоренции не осталось такого выражения, оборота, присловья, пословицы, которыми бы не отметился этот образцовый глупец, собственными руками уложивший любовника в постель своей жены.
Никколо Макиавелли
МАНДРАГОРА
(Томашевского)
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
КАЛЛИМАКО. СИРО.
МЕССЕР НИЧА.
СОСТРАТА.
ТИМОТЕО, монах.
ПРИХОЖАНКА.
ЛУКРЕЦИЯ.
исполняемая хором нимф и пастухов перед началом комедии
При нашем кратком веке
не поскупился Рок
и стольким мукам каждого обрек,-
и мы желаньям волю
даем, за годом прожигая год:
кто радостную долю
отвергнет ради горя и невзгод,
себя уверил тот,
что все соблазны мнимы
и нет перипетий,
которые почти невыносимы.
От скуки бесконечной в леса мы удалились навсегда и в праздности беспечной проводим время - скука нам чужда. Мы потому сюда сегодня поспешили и вам поем сейчас,
что праздник ваш и вас почтить решили.
Сюда нас также имя
того, кто вами правит, привело,
кто чувствами благими
исполнен, - разве вам не повезло?
И на душе светло,
да будет он прославлен:
Нича. Будь ты проклят! Тьфу... Маэстро, а вы почему ничего не скажете?
Тимотео. Лигурио обозлил меня.
Лигурио. Не станем терять время. Я буду вашим капитаном, слушай мою диспозицию. Тараним неприятеля «головой быка». Правым рогом будет Каллимако, левым - я, а между двух рогов помещаетесь вы, мессере. Сиро будет прикрывать нас с тылу. Боевой клич - «Святой Рогач».
Нича. А что это за святой?
Лигурио. Во Франции. это самый почитаемый святой. А теперь - вперед! Исходная позиция вон на том углу! Чу! Я слышу лютню!
Нича. Это он! Атакуем?
Лигурио. Сперва вышлем разведку, чтобы точно установить, кто он. А там действуем согласно донесению разведки.
Нича. Кто идет в разведку?
Лигурио. Пойдет Сиро. Он знает, что нужно делать. Осмотрись, разведай и быстро сюда.
Сиро. Слушаюсь.
Нича. Лишь бы не промахнуться. Вдруг это
окажется какой-нибудь хилый или больной старикашка. Не пришлось бы нам завтра начинать все сызнова.
Лигурио. Будьте покойны. Сиро такой ловкач, что не промахнется. Да вот он бежит сюда. Сиро, кого ты та"м обнаружил?
Сиро. Здоровенный детина, вы и представить себе не можете. Ему нет и двадцати пяти лет. Один, в коротеньком плаще, тренькает на лютне.
Нича. Такой нам и нужен, ес5ли ты, понятно^ разглядел его хорошенько. Но смотри, если что не так, все падет на твою голову.
Сиро. Все так, как я сказал.
Л и г у р и о. Пусть выйдет из-за угла, и тут-то мы на него и навалимся.
Нича. Придвиньтесь ко мне, маэстро. Вроде мужик вы плечистый. Вот он!
Каллимако (поет).
Пусть черт придет к тебе в постель, Раз уж мне прийти нельзя...
Лигурио. Хватай! Отбери у него лютню!
Каллимако. Да что я вам сделал, люди добрые?
Нича. А вот увидишь. Завязывай глаза, держи крепче!
Лигурио. Крути его!
Нича. Крутани. еще разок! Еще! А теперь тащите его в дом!
Тимотео. Дражайший мессере, с вашего разрешения пойду отдохнуть, голова трещит так, что вот-вот расколется. И если не потребуется какой помощи - до завтра.
Нича. До завтра, маэстро. Надеюсь, что мы и сами управимся.
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ Тимотео,. один.
Тимотео. Они скрылись в доме, а я вернусь в монастырь. Вы же, почтеннейшие зрители, не браните нас и приготовьтесь бодрствовать всю ночь, ибо действие комедии продолжается. Я займусь молитвой, Лигурио и Сиро сядут за трапезу, поскольку сегодня они еще ничего не ели, мессере будет бродить по дому, поглядывая за тем, чтобы все шло как задумано. А вот Каллимако и Лукреция спать не будут, потому как будь мы с вами на их месте, то мы бы не спали.
О сладостная ночь, о тишина ночная,
когда влюбленным пылким не до сна!
Кто может им помочь,
блаженством наполняя,
когда не ты, что любящим верна?
Ты воздаешь сполна
измученным влюбленным
за долгое труженье.
Ив ледяной крови
умеешь ты зажечь огонь любви!
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Тимотео, один.
Тимотео. Всю ночь сна ни в одном глазу! Так хочется поскорее узнать, чем кончилась вся эта проделка. Чтобы убить время, чего я только не переделал: совершил утреннюю молитву, прочел житие, зашел в церковь и, засветил потухшую лампаду, переменил покров на чудотворной Мадонне. Сколько раз просил я братию держать ее в чистоте! А еще удивляются, что благочестия все меньше и меньше. Я помню, когда у нас бывало до пятисот пожертвованных образков, а теперь и двадцати не наберется. А ведь сами кругом виноваты, что не сумели поддержать доброй славы наших чудотворных ликов. Всякий-то день, бывало, ходили мы после вечерни крестным ходом и каждую субботу пели акафисты. Сами заказывали новые образки, на исповеди подвигали прихожан на все новые и новые приношения. Нынче мы всё это забыли, а еще удивляемся, что рвение паствы охладело. Ох и безмозглая же у нас братия!.. Тс... слышу великий шум в доме мессера Ничи! Клянусь распятием, это они гонят взашей своего узника. Значит, я поспел вовремя. Видно, прозабавлялись до самого рассвета. Отойду-ка в сторону да послушаю, о чем они толкуют.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Нича, Каллимако, Лигурио и Сиро.
Нича. Бери его за эту руку, а я за ту. А ты, Сиро, придерживай его сзади.
Каллимако. Только не бейте!
Лигурио. Не бойся и проваливай побыстрее!
Лигурио. И не надо, скатертью дорога. Давайте только раза два крутанем его, чтоб не знал, откуда он вышел. Верти его, Сиро!
Сиро. Вот так!
Нича. Ну-ка, еще разок!
Сиро. Извольте!
Каллимако. А моя лютня?
Лигурио. Прочь, мошенник, катись отсюда! А будешь болтать - шею сверну.
Нича. Все, удрал. Пошли переоденемся. Сегодня нам следует выйти из дому не поздно, дабы никто не заподозрил, что все мы провели бессонную ночь.
Лигурио. Ваша правда.
Нича. А ты вместе с Сиро поспеши к маэстро Каллимако и скажи ему, что дело обошлось как нельзя лучше.
Лигурио. А что мы можем ему сказать? Ведь мы же ничего не видели. Вы помните, что, придя в дом, мы сразу же спустились в погребок выпить. А вы с тещей остались возиться с этим несчастным, и встретились мы только сейчас, когда вы нас кликг нули помочь выпроводить его.
Нича. И то правда. Тогда у меня есть что порассказать вам! Жена лежала в постели впотьмах. Сострата дожидалась меня на кухне. Я поднялся с этим лоботрясом наверх и, чтобы чего не проморгать, завел его в чуланчик возле столовой. Там мерцал маленький светильник, и потому лица моего он никак не мог разглядеть.
Лигурио. Умно поступили.
Нича. Я велел ему раздеться. Он было заупрямился, но я набросился на него с такой яростью, что он мигом сбросил с себя одежды и, думаю, готов был - от страха не надевать их еще тысячу лет. Морда у него гнуснейшая: нос крючком и на сторону, рот кривой, но тело - какого ты в жизни своей не видывал и не увидишь: белоснежное, гладкое, упругое. А уж об остальном даже не спрашивай!
Лигурио. Тут уж, извините, вы дали промашку; надо было обследовать" все досконально.
Нича. Не держишь ли ты меня случайно за дурака? Уж коль запустил руку в квашню, так месить до дна! Да и надо же было убедиться, что он здоров: а вдруг какие на нем прыщи да язвы? Хорош бы я был, скажи?
Лигурио. Еще бы!
Нича. Убедившись, что он здоров как бык, я выволок его из чуланчика и отвел в полной темноте в спальню, уложил в постель и, прежде чем уйти, на ощупь удостоверился, что дело идет на лад. Я ведь, как ты знаешь, не из тех, кого можно провести на мякине.
Лигурио. Словом, вы провернули все это дело с величайшей предусмотрительностью!
Нича. И вот, после того как я все потрогал и пощупал, я вышел из спальни, запер дверь на ключ и присоединился к теще, которая грелась у огня, и с ней мы скоротали ночь в многоразличных беседах.
Лигурио. О чем же вы беседовали?
Нича. О дурости Лукреции, о том, сколь проще было бы, если б она уступила сразу, а не закатывала истерики. Потом разговор перескочил на ребенка. Мне так и кажется, что. я нянчу этого сладкого малышку на руках. Когда я услыхал, что часы пробили пять часов и вот-вот должно рассвести, я пошел в спальню. И можете себе представить, что лишь с превеликим трудом я сумел растолкать этого стервеца.
Лигурио. Охотно верю.
Нича. Видать, губа у него не дура! Но я все же его растолкал, позвал вас? и мы выпроводили его.
Лигурио. Стало быть, дело чисто обделано.
Нича. А знаешь, кого мне жаль во всей этой истории?
Лигурио. Кого?
Нича. Этого несчастного малого,. Ведь он должен вскоре умереть. Вот во что обошлась ему эта ночка!
Лигурио. Вот еще! Пусть у него болит голова.
Нича. И то верно. А я жду не дождусь увидеть Каллимако, чтобы порадоваться вместе с ним.
Лигурио. Он выйдет через час. Однако уже совсем рассвело. Мы пойдем переоденемся. А вы?
Нича. Я тоже пойду надену нарядное платье. Потом подниму жену, велю ей хорошенько вымыться и пойти в церковь совершить очищение. Хорошо бы и вам с Каллимако прийти в церковь. Надо же поблагодарить святого отца и вознаградить за содеянное добро.
Лигурио. Лучше не скажешь. Можете на нас рассчитывать.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Тимотео, один.
Тимотео. Разговор мне понравился, особливо принимая во внимание редкостную глупость мессера Ничи. Всего же более радуют меня последние его слова. И так как они собираются ко мне, то больше торчать мне здесь нечего. Обожду-ка я их в церкви, где и стены помогут оценить мою добродетель повыше. Но кто это выходит вон из того дома? Похоже, что Лигурио, а с ним, верно, и Каллимако. Не хочу, чтобы они видели меня здесь, по сказанным выше причинам. А если даже они и не придут ко мне, я-то всегда смогу к ним зайти.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ Каллимако, Лигурио.
Каллимако. Как я тебе уже сказывал, любезный Лигурио, поначалу мне было порядком не по
себе, хоть и не скрою, что наслаждение я получил огромное. И все же дело казалось мне неладным. Потом же, когда я во всем открылся^ объяснился в неслыханной своей любви, убедил, сколь счастливо и без боязни огласки, благодаря одной лишь глупости ее супруга, мы можем наслаждаться друг другом, клятвенно обещал жениться, лишь только господь приберет его, она смягчилась. Правда и то, что, отведав разницу между моими ласками и ласками своего мессера, между поцелуями молодого любовника и поцелуями старого хрыча, она, немного повздыхав, сказала: «Раз твоя хитрость и глупость моего мужа, простота моей матери и низость монаха побудили меня сделать то, чего бы я по доброй воле никогда не совершила, то я желаю думать, что все это было предначертано нам свыше, и потому я не вправе отвергнуть веление небес. Так будь же моим руководителем, моим защитником и полным моим хозяином. Ты мой отец, моя опора, единственное мое благо. И то, чего муж мой пожелал на одну ночь, пусть получит до конца своих дней. Ты сделаешься его кумом, сходишь сегодня утром в церковь, а оттуда придешь обедать вместе с нами, и в - твоей воле будет приходить к нам и оставаться у нас сколько тебе захочется, и мы сможем проводить время вместе, не возбуждая подозренья». Услыхав эти слова, я едва не умер от наплыва чувств. Не мог высказать в ответ и малейшей частицы того, что чувствовал. Поверь, что я самый счастливый человек, какой когда» либо жил на свете. И если бы моему счастью не грозила ни смерть, ни время, я был бы блаженнее всех блаженных и праведнее всех правед - v ников.
Лигурио. Я безмерно рад твоему счастию. Теперь ты убедился, что все случилось именно так, как я тебе и предсказывал. Но что мы будем делать теперь?
Каллимако. Пойдем в церковь, ибо я обещал ей туда прийти. Она, Сострата и доктор будут нас ждать.
Лигурио. Я слышал, как стукнула их дверь. Это они. Впереди мать и дочь, а позади Нича.
Каллимако. Пошли в церковь и там подождем.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Нича, Л у к р е ц и я, С о с т р а т а.
Нича. Лукреция, ты сегодня какая-то шалая, а тебе, напротив, следует преисполниться благостности и богобоязненности.
Лукреция. Что же, по-вашему, я должна делать?
Нича. Во-первых, не огрызаться! Ишь распетушилась!
Сострата. Не удивляйтесь. Она немного возбуждена.
Лукреция. Что вы этим хотите сказать?
Нича. Пожалуй, мне следует пойти вперед, поговорить со святым отцом и попросить его, чтобы он встретил тебя в дверях и повел к молитве, ибо сегодня ты все равно что снова родилась на свет.
Лукреция. Чего же вы стоите?
Нича. Вон какая ты сегодня языкастая, а вчера и слова вымолвить не могла.
Лукреция. И все по милости вашей.
Сострата. Поспешите к святому отцу. Впрочем, можете не спешить. Вот он сам выходит из церкви.
Нича. Вижу.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Тимотео, Нича, Лукреция, Каллимако, Лигурио и Сострата.
Тимотео. Я вышел потому, что Каллимако и Лигурио предупредили меня, что мессере и дамы сейчас должны прийти.
Нича. Bona dies , святой отец.
Тимотео. Добро пожаловать. Благое вы сделали дело, да ниспошлет вам господь хорошенького мальчонку.
Лукреция. Дай бог.
Тимотео. Непременно пошлет.
Нича. Кажется, я вижу в церкви Лигурио и маэстро Каллимако?
Тимотео. Да, мессере.
Нича. Позовите их.
Тимотео. Идите сюда.
Каллимако. Храни вас господь!
Нича. Маэстро, дайте руку моей жене.
Каллимако. С радостью.
Нича. Лукреция, вот кому мы обйзаны, что у нас на старости лет будет надежная опора.
Лукреция. Сердечно благодарна ему и очень бы хотела, чтобы он стал нашим кумом.
Нича. Благослови тебя бог за эту мысль! И я хочу, чтобы он и Лигурио пришли сегодня отобедать с нами.
Лукреция. Непременно.
Нича. И я дам им ключ от нижней комнаты, что рядом с лоджией, дабы они в любое время могли прийти, ибо женщин у них в доме нет и живут они аки твари неухоженные.
Каллимако. Принимаю его с великой радостью и буду пользоваться им всякий раз, когда возникнет охота.
Тимотео. А деньги на подаяния могу я получить?
Нича. Заверяю вас, святой отец, сегодня же они будут вам доставлены.
Лигурио. Но неужели никто не вспомнит о нашем Сиро?
Нича. Пусть просит. Ничего не пожалею. А ты, Лукреция, - сколько гроссов хочешь ты дать святому отцу за молитву?
Лукреция. Десять.
Нича. Ишь разорительница!
Тимотео. А вы, мадонна Сострата, вроде бы помолодели.
Сострата. Это от радости!
Тимотео. Пойдемте в церковь и там вознесем господу должные моления, а после службы вы все отправляйтесь домой обедать. Вы же, зрители, не дожидайтесь нас, мы не вернемся: служба длинная, и я останусь в храме; они же через боковую дверь поспешат домой. Прощайте!
Стихи в комедиях переведены Е. Солоновичем.
Добрый день, господин магистр (лат.).
К нашим делам (лат.).
Женская моча всегда гуще и мутнее мужской. Причина этого заключается, между прочим, в ширине каналов и смешении мочи с выделениями из матки (лат.).
Отзывы и комметарии:
Марина
Смотрели 11.05.19г. Очень понравилось. Красиво, красочно, классно. У меня вопрос у осла случайно отвалилась голова или это было задумано. Если случайно то все молодцы, виду не подали что-то не так. Браво.
Дмитрий и Людмила
18 января 2019 года посмотрели в театре «Буфф» музыкальную комедию «Мандрагора». В очередной раз театр покорил нас. Веселая, динамичная, яркая музыкальная комедия – давно таких постановок не видели. Спектакль очень понравился, смотрели на одном дыхании, время пролетело незаметно. Постановка очень напомнила нам классические телевизионные комедии («Собака на сене», «Труффальдино из Бергамо»…) – добрые и позитивные, а игра актеров заслуживает особой оценки. Сергей Коннов (Нича) сыграл так, что за время спектакля ни разу не возникло чувство, что старика играет молодой актер (а в конце спектакля к его персонажу даже возникает симпатия). Отличная работа! Браво! (на поклонах я не удержался и крикнул ему: «Дедуля-молодец!») Превосходная игра Арена Кучукяна (Лигурио), Евгения Глуховского (Каллимако), Никиты Крахмалева (Монах). Играли на все 100%!!! Очень приятно было увидеть на сцене Екатерину Конопацкую - даже в небольшой роли порадовавшей нас своей позитивной энергетикой. Большой респект «Веселым буффонам» и Кириллу Шимолину. Живая музыка, музыкальные партии и танцы добавили «света» спектаклю. Да, очень понравилась более добрая, не классическая концовка спектакля. Большое спасибо всему творческому коллективу за прекрасную работу. Браво, «Буфф»! P.S. Ослику Горацио – привет!
Анастасия
12 декабря были на прекрасном спектакле "Мандрагора". Как всегда в восторге от Ваших исполнителей. На примере этой постановке можно смело предсказывать будущее глупых людей... Нича - покорил наше сердце! =) Пусть глуп, но обаятелен! Его гениальная фраза "Кто куда, а я на воды!" - уже несколько дней цитируется в нашей семье! =) Я была в восторге от осла Горацио - чудно вписался в постановку и глупость своего хозяина. Спасибо за чудное и восхитительное музыкальное оформление.
Николай
Здравствуйте! Ваш театр наряду с Молодёжным является самым любимым в Петербурге. Мандрагору я 12.12.18 смотрел в 4- раз, жена в 3-й. Всё в режиссуре самого Штокбанта (в том веке. В тех спектаклях менялись мелкие детали типа "у какая штучка" но неизменно оставалось одно спектакль ДЕРЖАЛ, и лучше было не пить воду до спектакля. На этом спектакле (после того) иногда просыпаешься. Макиавелли, думаю, перевернулся. Резюме, дай Бог, на пользу: 1. Мюзикла не получилось. ни одна песня не засела в голове, симплификация как по музыке, так и по словам. Так ведь ещё в свой темп надо же попадать! 2. Кордебалет не обучен. Рахлин не пустил бы не то то на сцену, но на порог. 3. Спектакль идёт как бы урывками, где на музыкальных вставках как раз теряешь темп. Мечтал показать дочери и теще впервые. Разочарован. Обязательно постараюсь найти в облаке и показать им первую редакцию.
Смотрел "Мандрагору" в Донецке раз 5, в Макеевке несколько раз. Год где-то 1985. Ездил на ваш спектакль в Донецк из другого города. Помогал в разгрузке и погрузке театрального реквизита как волонтер. И даже сидел на всех спектаклях рядом с вашим звукооператором прямо в зале. Лично познакомился с вашим потрясающим конферансье Женей, которого знала вся Макеевка и весь Донецк. В последний день ваших гастролей в Донецке мой друг и я подарили вам на память типа стенгазеты-старались сделать ее посмешней. Классное было время.
Ольга
"Мандрагора" замечательный легкий, с юмором спектакль, который я просмотрела "на одном дыхании". Актеры все молодые, талантливые и поют и танцуют. Костюмы яркие и интересные. Спасибо коллективу театра за качественную работу!
Доброго времени суток, всем читателям! Сегодня мой отзыв о легком комедийном спектакле Исаака Штокбанта "Мандрагора" по одноименной пьесе Никколо Макиавелли.
Когда была по служебным делам в Санкт - Петербурге, как-то у подруги оказался лишний абонемент в театр "Буфф". Раньше я не знала и не слышала о существовании такого театра, и конечно, я с радостью согласилась. Всегда интересно и полезно познавать для себя что-нибудь новенькое и интересное.
Оказывается спектакль "Мандрагора" - ровесник театра "Буфф", именно с него, он начинал свой творческий путь в 1983 году. "Мандрагора" стала как бы визитной карточкой труппы.
Молодое поколение артистов вышла на подмостки театра и сыграла легкую, темпераментную комедию времен итальянского Возрождения, наполненную жизнерадостностью и искрометным юмором.
В спектакле звучит живая музыка, которую исполняет инструментальная группа "Веселые буффоны" под управлением Андрея Подберезского.
Краткое описание содержания постановки.
Флоренция, эпоха Возрождения. Калимакко воспылал страстью к Лукреции - красивой замужней женщине, не имеющей детей. Все мысли о даме сердца, сводят его с ума, заставляя плести самые коварные и даже аморальные интриги ради сближения с возлюбленной.
Притворившись врачом, он проникает в дом мужа донны Лукреции и убеждает его о целительной и чудодейственной силе настоя мандрагора. Якобы, она способна мгновенно излечить бесплодие. Однако у волшебного растения маленькая, но весьма досадный побочный эффект: магическое снадобье убьет первого мужчину, с которым проведет ночь, излеченная супруга.
Счастливый муж, окрыленный перспективой обрести, наконец, потомство, бросается на поиски кого-то, кто смог бы "отвлечь" на себя эффект мандрагоры. Счастливым обладателем такого первенства рассчитывает стать, одержимый страстью, Калимакко...
Вот такой интересный и захватывающий сюжет.
Спектакль посмотрела с удовольствием, она является веселой, бесшабашной и легкой комедией.
После просмотра спектакля, подруга резюмировала, что переигровка "Мандрагоры" молодым составом - не идет ни в какое сравнение с постановкой прежней труппы. Она не в восторге. К сожалению или к счастью, я в театре была первый раз и постановку смотрела тоже впервые. И скажу, что мне очень понравился спектакль. Он просто заряжает положительной энергетикой. Ставлю высшую оценку 5 по пятибалльной шкале.
Характерная черта для многих классических пьес.
Секретарь Медичи – Макиавелли написал «мандрагору». Прочесть!
Когда мы читаем пьесу. Мы следим за сюжетным рядом и нам кажется, что содержание это и есть сюжет.
В этой пьесе один человек Нича Кальфуччи имеет молодую жену и не имеет детей. Он считает, что в ней причина бездетности. Он пытается найти способы ее вылечить. В итоге к нему приходит проходимец и обещает вылечить его жену. Он говорит, про настойку мандрагоры (старинное средство от бесплодия), но одно условие. Первый кто переспит с ней – умрет. Потому что растение это имеет такое свойство. Для этого надо какого-то бродягу подсунуть к ней в кровать и освободиться от этой проблемы. Конечно бродягой оказывается тот, кто дает этот рецепт.
Но тут одно препятствие – жена не хочет (не изменять мужу, ни смерти этого человека).В итоге ее уговаривают. Даже священника привлекают…
Читая пьесу мы сразу видим фарсовую основу лежащую на поверхности –старый муж, бесплодная жена, обман…
Но когда создается классическое произведение (Гамлет, Король Лир, Отелло) драматурги специально берут сюжетную схему понятную всем. Но в эту схему они помещали совершенно другое содержание.
Если человек с улицы читает ее первый раз, то он скажет, что герой из ревности убил жену. Это трагедия о ревности. А Гамлет – трагедия о мести. Король Лир – о короле делящем королевство не удачно. То есть первоначально мы всегда воспринимаем вот эту схему лежащую на поверхности. Но если подумать, то там более сложные проблемы поднимаются.
«Мандрагора» скрывает в себе философскую проблему, которая должна быть разрешена. Драматург взял сюжетную схему фарса – обман вокруг мнимого бесплодия жены и вложил туда следующее содержание. Главный герой Каллимако он уже не молодой. Около 30 лет. Мы узнаем о споре его с товарищами о том, может ли женщина быть прекрасна и добродетельна одновременно. Все решили. Что это невозможно. Это центральная философская проблема, которую пыталось решить искусство эпохи возрождения. Если человек богоподобен. То он должен в себе нести только идеи добра и красота должна быть добродетельна. Она не может быть другой. Это идея –держатель конструкций почти всех пьес Шекспира. В его пьесах есть железное правило. Если герой красив внешне, то он красив и внутренне. Если герой урод (Ричард-3), то мы имеем дело с духовным нравственным уродством. Слово и смысл слова совпадают. Цитата Достоевского о том. Что красота спасет мир, цитируется на каждом шагу сегодня. Но если пробиться к ее первоначальному смыслу, о чем идет речь? Это вопрос формы и содержания. и по сей день этот вопрос является не разрешаемым. Потому что если красота действительно добродетельна, то все вопросы сразу отпадают. В эпоху возрождения этот вопрос решался очень кроваво. В расцвете ренессансного искусства во Флоренции (Микеланджело, Боттичелли) У Боттичелли есть страшная картина «Поклонение волхвов», где изображен весь двор Медичи, у которого он жил тогда. На картине видна вся гомосексуальная природа этого двора. И все выведены в портретах. Все кого держал при дворе Лоренцо Медичи и кого он поддерживал финансово (люди искусства)были связаны гомосексуализмом. Это не скрывалось, даже наоборот. Савонарола монах выступал с проповедями и громил двор Медичи, священников, папу (который это покрывал). По Флоренции начали пылать костры тщеславия. Савонарола призывал людей, окруживших себя греховной роскошью выбрасывать, сжигать это. И Боттичелли кстати перековался под воздействием этих речей и все пожог. И после этого он перестал писать. В итоге по приказу Папы монаха сожги на костре. Вот вопрос красоты и добродетели. Таланту прощается все, потому что гений и злодейство две вещи совместны. Как ты можешь что-то творить и к чему то призывать. Если ты сам чудовище. И пьеса мандрагора затрагивает как раз эту проблему. Каллимако узнав, что есть такая женщина, отправляется во Флоренцию, чтобы проверить это. Вот форма одна (фарс), а содержание иное. Для начала для него это интеллектуальный эксперимент. И он должен дойти до конца этого эксперимента. Но чистоты эксперимента нет. Женщину просто обманули. Она действительно в его глазах прекрасна и добродетельна. Когда наступает утро, и он открывает ей правду и предлагает признаться во всем мужу, она вдруг говорит – а зачем? Совершенно т трагический финал. Трагефарсовая природа конфликта. Ставить ее трудно. Когда ее начинают ставить как фарс- это сразу история ни про что, а если вытаскивать эту всю философию, то пропадает фарсовая природа и она становится многозначительно надуманной.
Драматурги были ориентированы тогда на определенную психологию зрительского восприятия. Они понимали, как поймут эту историю их современники.
В мировой литературе есть всего 28 или 34 сюжета. Поэтому вопрос тут не в сюжете. Можно выстроить сюжет и потерять смысл.
